Павел Владимирович САНАЕВ (род. 1969) - писатель, актёр, сценарист, режиссёр, переводчик

«МНЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНО НАПИСАТЬ КНИГУ О ТОМ, КАК ВЕРА ПРОНИКАЕТ В ЧЕЛОВЕКА»

Новая книга Павла Санаева «Хроники Раздолбая» - в числе лидеров продаж. Одной из главных в книге является тема веры.

Это смешная и драматическая жизненная история 19-летнего парня, который формировался и строил свои планы в советской стране, а потом страна за три дня поменялась, и он оказался в совершенно иных условиях, - рассказывает писатель. - У меня есть персонаж, чьи жизненные установки продиктованы верой. Ведь она была почти выкорчевана из сознания наших людей. И интересно показать, как она потом стала всё-таки проникать обратно. Мой главный герой формировался в то время, когда о Церкви думали примерно так: «Красноармейцы свергли царя, свергли попов, и мы стали самым прогрессивным обществом». Вера в Бога почти всем казалась тогда пережитком прошлого, и такого же мнения был мой герой. В какой-то момент он встречает другого героя, который что-то про это знает, читал и имеет другое мнение. Между ними и другими персонажами происходит спор, они делятся рассуждениями, но это вплетено в сюжетную ткань, так что авторской назидательности не будет. Мне интересно показать, как вера проникает в человека.

- Знаю, что сами вы человек верующий. А как вера проникала в вас?
- Вера очень редко приходит под влиянием книг и размышлений. Чаще всего человек приходит к Богу в моменты сильных потрясений, угроз, жизненного краха. Если человек извлекает уроки, меняет свою жизнь и начинает жить по вере, то с ним происходят удивительные вещи, которые его веру укрепляют.

- А ваш отчим Ролан Быков успел прийти к вере?
- Он крестился на смертном одре, в больнице. Он много про это думал ещё и раньше и пытался построить какие-то свои конструкции, причём не читая никакой церковной литературы, поскольку достать её тогда было невозможно. И он пытался сам додумывать. И какие-то его умозаключения были более чем спорные. Как-то блуждал, блуждал, но вот в конце концов всё-таки дошёл. Книга, которую он читал в больнице и которая его привела к крещению, - «Сын человеческий» Александра Меня. Если бы это произошло раньше, то, может быть, он и прожил бы дольше и что--то ещё сделал бы. Мы не знаем. Но получилось как получилось.

«ХРОНИКИ РАЗДОЛБАЯ» - ЭТО ДРУГАЯ ИСТОРИЯ

«Хроники Раздолбая» - это другая история «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева - литературный хит десятилетия. Своей повестью о советском детстве сын актрисы Елены Санаевой и приемный сын Ролана Быкова в начале 2000-х задел всех и каждого. Теперь писатель, кинорежиссер и сценарист выпускает свою вторую книгу - «Хроники Раздолбая». О книжных судьбах Павел рассказал корреспонденту «РБК daily».

- На обложке новой книги стоит «Похороните меня за плинтусом - 2». Вы действительно написали продолжение?
- Это самостоятельная история. Там нет дяди Толи, нет известной всем бабушки, но по стилю роман очень похож на «Плинтус», и «вкус текста» там будет примерно тот же. Можно сказать, «Хроники Раздолбая» - это продолжение истории Саши Савельева, который вырос и стал Раздолбаем.

- Это автобиографическая история?
- А вот тут без комментариев. Я не буду больше повторять старую ошибку и разбирать: вот это было правда, а это выдумка... Пусть каждый сам думает, где правда, где нет. Естественно, какие-то вещи берутся из жизни.

- Чем вы жили последние годы? У вас выходила еще одна книга, которая прошла куда тише, чем «Плинтус»...
- Нет, это была не моя книга. Я снял по своему сценарию фильм «Нулевой километр», и продюсеры хотели выпустить рекламный продукт для поддержки картины в стиле «смотрим фильм - читаем книгу». Писательница Ольга Гаврилова за три месяца написала по моему фильму новеллу, а я потом немного подправил текст. Так как фильм был моим, на обложке написали «Павел Санаев», но к литературе эта книга изначально не имела отношения. «Продукт» он и есть продукт. Забавно, что многие подумали, будто это фильм снят по книге, а не наоборот. Чем я занимался с момента выхода «Плинтуса»? Учился снимать кино, снял по своим сценариям три фильма. Боевик «На игре» получил в США около десяти разных фестивальных призов и стал рекордсменом среди российских фильмов в зарубежном прокате.

- «Хроники Раздолбая» анонсировались с 2011 года. Почему так долго вы их не выпускали?
- У меня давно родилась идея этого романа, и первые наброски были сделаны еще в конце 1990-х. Я думал, что напишу его за год-полтора, но не отдавал себе отчет в объеме и сложности. Казалось, это будет гораздо проще. Полгода ушло на составление плана и черновые наброски, а потом я начал писать, и оказалось, что одна только первая книга, которая и выходит сейчас, в три раза превышает объем «Плинтуса», который я писал больше года. До полного завершения этого труда еще года два. В первой книге есть самостоятельный законченный сюжет, она подводит черту под большим жизненным этапом главного героя, но все точки над «и» будут окончательно расставлены во второй книге.

- О чем «Хроники Раздолбая»?
- Это смешная и драматическая жизненная история. История 19-летнего Раздолбая, который формировался и строил планы в одной стране, а потом страна за три дня поменялась, и он оказался в совершенно иных условиях. Эти перемены совпали с его периодом взросления и становления в жизни. Вот так, если в двух словах. Но мне кажется, краткое описание сюжета - дело неблагодарное. Если бы я сказал вам, что «Похороните меня за плинтусом» - это книга о мальчике, который живет у бабушки, и бабушка его ругает и в то же время любит, вы едва ли решили бы, что книга стоящая. Важно ведь не только что написано, но и как. «Плинтус» был написан смешно, достаточно увлекательно, а в конце разворачивалась драма. За это книгу и полюбили. «Хроники» приготовлены по такому же рецепту, он мне самому нравится: сам люблю смеяться и переживать, когда читаю. «Хроники» - это та книга, которую мне самому было бы в кайф прочитать. Теперь важно, чтобы книга «попала» в читателя.

- Вы человек воцерковленный. Эта тема не будет обойдена в «Хрониках Раздолбая», верно?
- Там не будет нравоучений, но эта тема будет затронута. Действие книги происходит в конце 1980-х - начале 1990-х, и герой формировался в то время, когда о церкви думали примерно так: «Красноармейцы свергли царя, свергли попов, и мы стали самым прогрессивным обществом». Вера в Бога почти всем казалась тогда пережитком прошлого, и такого же мнения был мой герой. В какой-то момент он встречает другого героя, который что-то про это знает, читал и имеет другое мнение. Между ними и другими персонажами происходит спор, они делятся рассуждениями, но это вплетено в сюжетную ткань, так что «авторской назидательности» не будет.

Вы как автор оказались многоголосым, свободным, затронули самые разные стороны жизни. В книге есть морально-нравственные вопросы, но есть и смешные шутки, и крепкие словечки...
- Их там немного, у меня никогда не было цели употреблять их специально, напоказ. Но если определенные герои оказываются в определенных условиях, я не представляю, как они могли бы сказать иначе.

- У героя нет имени, только это словечко - Раздолбай. Почему?
- Это архетипический персонаж. Я не сразу нашел язык книги. Было понятно, что ее нельзя писать от первого лица, как «Плинтус». Когда я пытался подставить персонажу имя - какой-нибудь Вася Иванов, это становилось частной историей одного человека. А мне хотелось, чтобы история была универсальной и каждый мог узнать в ней себя. Тогда пришла идея, что герой - Раздолбай. Обобщенный персонаж, у которого есть свой характер, но вы можете в любой момент поставить на его место себя или своего друга.

- Повесть «Похороните меня за плинтусом» вышла в 1996 году. Вы от нее уже устали, наверное?
- Она давно живет сама по себе. Уставать не от чего, разве что я уже не люблю рассказывать, как она писалась. Новая книга мне сейчас ближе. У «Плинтуса» судьба сложилась непростая, но яркая. Книга не сразу приобрела известность, сначала была напечатана в журнале, а отдельным изданием вышла только через семь лет после этого. И даже в этом издании она не сразу стала широко известна, для этого понадобилось еще пять лет. Итого больше десяти лет от момента написания до миллионного тиража и «культового» статуса, который ей сейчас приписывают. Пуповина с новой книгой уже перерезана, 30 мая она начнет самостоятельную жизнь, и мне очень интересно, какая судьба ее ждет. Хочется, чтобы она сложилась так же хорошо, как у «Плинтуса», только побыстрее. В 25-летнем возрасте я мог ждать признания своего «ребенка» 13 лет, но сейчас мне хотелось бы вывести его в люди побыстрее!

Беседовала Вера Копылова

Павел Санаев

ХРОНИКИ РАЗДОЛБАЯ

Похороните меня за плинтусом-2

Посвящается моей жене Алене

ГЛАВА ПЕРВАЯ

11 августа 1990 года Раздолбай проснулся чуть раньше обычного - в полвторого дня. Солнце за окном было жаркое и белое. Над асфальтом Ленинградского проспекта висел синеватый от грузовой гари воздух. Люди давно ходили по улицам, потели и устало вздыхали. А Раздолбай только открыл глаза. От долгого, тяжелого сна его чувства как будто затупили чем-то увесистым. Он полежал, понял, что заснуть больше не получится, и поплелся на кухню затачивать отупевшие чувства крепким кофе.

На следующий день Раздолбаю исполнялось девятнадцать. Родители, точнее мать и отчим, заранее сделали ему подарок и уехали на книжную ярмарку во Францию, чтобы утром бродить в золотистом парижском тумане, днем удивляться магазинам, а вечером представлять книги крупного советского издательства, директором которого отчим работал большую часть жизни. Трехкомнатная квартира на Ленинградке вторую неделю была в полном распоряжении Раздолбая, но радости от этого он не испытывал. Наливая кофе, он в который раз думал, что свободная квартира - это повод позвать друзей и девушек, пить шампанское, танцевать, обнимать девушек на диванах в полутемных комнатах… Как получилось, что к девятнадцати годам у него нет ни девушек, ни друзей?

Хотя Раздолбаю было без одного дня девятнадцать, выглядел он младше своих лет и был из тех субтильных юношей, в которых есть что-то птичье. Это птичье в себе Раздолбай ненавидел и панически боялся раздеваться на людях. На пляж он не ходил, в баню и бассейн тоже. В военкомат ему пойти пришлось. Там его раздели и выставили в коридор, полный мускулистых организмов. От смущения у Раздолбая пропал голос и, представ перед комиссией, он с трудом пробулькал: «Призывник такой-то для прохождения медицинского освидетельствования прибыл». Вонврачу это не понравилось. Он ткнул Раздолбая меж костлявых ребер заскорузлым пальцем и пообещал отправить в Афганистан.

С Афганистаном опоздали уже, Михаил Трофимыч, выводят наш контингент, - напомнил краснолицый полковник, похожий на краба с этикетки дефицитных консервов.

Значит, погранцом в Таджикистан отправится. Им нужны доходяги - собак кормить.

Полковник и военврач весело рассмеялись, а у «призывника такого-то» окончательно пропал голос. В Таджикистан, как, впрочем, и в армию, Раздолбая не отправили из-за бронхиальной астмы и хронического заболевания почек.

Родного отца Раздолбай не знал. По воспоминаниям матери, папа считался весельчаком, но семейная жизнь и рождение сына засушили его веселость на корню. То и дело он впадал в тоску и угрюмо молчал по несколько дней кряду.

Тоска-а-а… - протянул как-то отец, глядя на ползающего в манежике Раздолбая и сидящую рядом с книжкой мать. - Вот же тоска беспросветная! Удавиться, что ли?

Ну удавись, - ответила мать, не отрываясь от книжки.

Отец вышел из комнаты, снял на кухне бельевую веревку и, привязав ее к верхней петле входной двери, сноровисто смастерил удавку.

Галь! - позвал он. - Поди сюда!

Ну поди, покажу чего.

Мать подошла. Отец накинул петлю на шею и, сказав: «Вот тебе!», повалился плашмя. Веревка лопнула, как струна, придушенный отец врезался подбородком в ящик для обуви и сломал себе челюсть. В больнице ему связали зубы проволокой, мать каждый день носила туда бульоны и протертые супы, а когда челюсть срослась, подала на развод. Отец не возражал и с тех пор не появлялся. Алименты, впрочем, он присылал исправно, и, сложив последние три перевода, мать даже купила Раздолбаю на шестнадцатилетие фотоаппарат «Зенит».

До пяти лет они жили вдвоем. Мама уходила на работу и оставляла его с нянечкой - безответной старушкой, которую Раздолбай бил по спине деревянной лопаткой и обстреливал из пластмассовой пушки разноцветными ядрами. Неприязнь объяснялась просто: путая причину и следствие, Раздолбай думал, что мама уходит потому, что с ним должна побыть эта скучная бабка. Недоразумение лишило бы старушку остатков здоровья, но мама объяснила, в чем дело, и в заключение добавила:

Если я не буду ходить на работу, что мы будем жрать?

Слова «жрать» и «работа» слились было в сознании Раздолбая в одно целое, но тут появился дядя Володя. Он женился на маме, перевез их в свою трехкомнатную квартиру в районе метро «Динамо», а зарабатывал так много, что маме можно было ничего не делать и при этом жрать сколько угодно. Работать мама, однако, не бросила. Она была музыкальным педагогом, любила свое дело и на предложение сидеть дома с ребенком ответила отказом. На работу она, впрочем, ездила теперь на такси. Расходы на транспорт превышали ее зарплату, и дядя Володя со смехом говорил, что она единственный человек, который работает и еще за это приплачивает.

Мамина «однушка» в Химках, где Раздолбай провел первые пять лет жизни, осталась свободной. Дядя Володя предлагал сменяться на четырехкомнатную, но мама сказала, что пусть, когда Раздолбай женится, ему будет где жить, и «однушку» стали время от времени сдавать. Называли ее «та квартира». Небольшими деньгами, которые «та квартира» приносила в семейный бюджет, мама очень дорожила. Она тяготилась зависимостью от мужа и ездила иногда на метро, чтобы сберечь выданную на такси пятерку, или ходила по комиссионным в поисках кофточки дешевле, чем в магазине. Сэкономив и отложив несколько рублей, она была счастлива, словно заработала, и лелеяла свою заначку, чтобы потом истратить ее на сына.

Первое время Раздолбай относился к дяде Володе как к постороннему, и ему даже не приходило в голову, что они с мамой живут в его доме. Но как-то мама и дядя Володя поссорились, и Раздолбай крикнул из своей комнаты:

Мама, что бы там у вас ни было, я на твоей стороне!

Он хотел показать, что считает постороннего дядю заведомо неправым, и был уверен, что дядя, сознавая себя чужим, согласится с этим и от мамы отвяжется. У дяди оказалось другое мнение. В тот же вечер он провел с Раздолбаем воспитательную беседу, в которой объяснил, что безответственно брать чью-то сторону, не вникнув в суть конфликта; что конфликта к тому же нет, а есть проблемы, и решать их надо сообща, а не делиться на правых и виноватых, потому что теперь они - одна семья.

Беседа маленького Раздолбая не убедила. В его представлении, дядя Володя не понимал, что они с мамой заодно и главные, а он один и вообще ни при чем. Чтобы вразумить его, Раздолбай выбрал момент, когда отчим болел, и положил ему спящему под подушку заведенный будильник. Он ожидал, что дядя Володя покорно засмеется, признавая августейшее право шутить над собой подобным образом, но крепко получил по шее и побежал искать заступничества у мамы. От нее Раздолбай получил еще сильнее, и так стало ясно, что дядя Володя не посторонний и с этим нужно считаться.

Уважение дядя Володя завоевал позже, когда слова «жрать» и «работа» обрели в сознании подросшего Раздолбая неразрывную связь, и он понял, что только благодаря отчиму они с мамой живут в достатке и ни в чем не нуждаются. Впрочем, достаток не означал изобилие. Дядя Володя считал, что детей нельзя баловать, и покупал Раздолбаю вещи строго по необходимости - одни хорошие джинсы, одни выходные кроссовки, единственный парадный свитер. Магнитофон у него появился только в девятом классе, хотя многие ребята увлекались записями еще в седьмом. Главным меломаном класса считался усатый мальчик со странной фамилией Маряга. Он слушал неведомых Раздолбаю монстров рока на громоздкой аппаратуре с большими черными колонками, и Раздолбай всегда испытывал к нему почтительную зависть непосвященного. На первом уроке НВП их посадили за одну парту, и, рисуя на резиновой щеке учебного противогаза готические буквы AC/DC, усатый фэн тяжелого металла невзначай спросил:

Ну, как тебе родители аппаратуру не купили еще?

Стр. 1 из 124

Посвящается моей жене Алене

ГЛАВА ПЕРВАЯ

11 августа 1990 года Раздолбай проснулся чуть раньше обычного - в полвторого дня. Солнце за окном было жаркое и белое. Над асфальтом Ленинградского проспекта висел синеватый от грузовой гари воздух. Люди давно ходили по улицам, потели и устало вздыхали. А Раздолбай только открыл глаза. От долгого, тяжелого сна его чувства как будто затупили чем-то увесистым. Он полежал, понял, что заснуть больше не получится, и поплелся на кухню затачивать отупевшие чувства крепким кофе.

На следующий день Раздолбаю исполнялось девятнадцать. Родители, точнее мать и отчим, заранее сделали ему подарок и уехали на книжную ярмарку во Францию, чтобы утром бродить в золотистом парижском тумане, днем удивляться магазинам, а вечером представлять книги крупного советского издательства, директором которого отчим работал большую часть жизни. Трехкомнатная квартира на Ленинградке вторую неделю была в полном распоряжении Раздолбая, но радости от этого он не испытывал. Наливая кофе, он в который раз думал, что свободная квартира - это повод позвать друзей и девушек, пить шампанское, танцевать, обнимать девушек на диванах в полутемных комнатах… Как получилось, что к девятнадцати годам у него нет ни девушек, ни друзей?

Хотя Раздолбаю было без одного дня девятнадцать, выглядел он младше своих лет и был из тех субтильных юношей, в которых есть что-то птичье. Это птичье в себе Раздолбай ненавидел и панически боялся раздеваться на людях. На пляж он не ходил, в баню и бассейн тоже. В военкомат ему пойти пришлось. Там его раздели и выставили в коридор, полный мускулистых организмов. От смущения у Раздолбая пропал голос и, представ перед комиссией, он с трудом пробулькал: «Призывник такой-то для прохождения медицинского освидетельствования прибыл». Вонврачу это не понравилось. Он ткнул Раздолбая меж костлявых ребер заскорузлым пальцем и пообещал отправить в Афганистан.

С Афганистаном опоздали уже, Михаил Трофимыч, выводят наш контингент, - напомнил краснолицый полковник, похожий на краба с этикетки дефицитных консервов.

Значит, погранцом в Таджикистан отправится. Им нужны доходяги - собак кормить.

Полковник и военврач весело рассмеялись, а у «призывника такого-то» окончательно пропал голос. В Таджикистан, как, впрочем, и в армию, Раздолбая не отправили из-за бронхиальной астмы и хронического заболевания почек.

Родного отца Раздолбай не знал. По воспоминаниям матери, папа считался весельчаком, но семейная жизнь и рождение сына засушили его веселость на корню. То и дело он впадал в тоску и угрюмо молчал по несколько дней кряду.

Тоска-а-а… - протянул как-то отец, глядя на ползающего в манежике Раздолбая и сидящую рядом с книжкой мать. - Вот же тоска беспросветная! Удавиться, что ли?

Ну удавись, - ответила мать, не отрываясь от книжки.

Отец вышел из комнаты, снял на кухне бельевую веревку и, привязав ее к верхней петле входной двери, сноровисто смастерил удавку.

Галь! - позвал он. - Поди сюда!

Ну поди, покажу чего.

Мать подошла. Отец накинул петлю на шею и, сказав: «Вот тебе!», повалился плашмя. Веревка лопнула, как струна, придушенный отец врезался подбородком в ящик для обуви и сломал себе челюсть. В больнице ему связали зубы проволокой, мать каждый день носила туда бульоны и протертые супы, а когда челюсть срослась, подала на развод. Отец не возражал и с тех пор не появлялся. Алименты, впрочем, он присылал исправно, и, сложив последние три перевода, мать даже купила Раздолбаю на шестнадцатилетие фотоаппарат «Зенит».

До пяти лет они жили вдвоем. Мама уходила на работу и оставляла его с нянечкой - безответной старушкой, которую Раздолбай бил по спине деревянной лопаткой и обстреливал из пластмассовой пушки разноцветными ядрами. Неприязнь объяснялась просто: путая причину и следствие, Раздолбай думал, что мама уходит потому, что с ним должна побыть эта скучная бабка. Недоразумение лишило бы старушку остатков здоровья, но мама объяснила, в чем дело, и в заключение добавила:

Если я не буду ходить на работу, что мы будем жрать?

Слова «жрать» и «работа» слились было в сознании Раздолбая в одно целое, но тут появился дядя Володя. Он женился на маме, перевез их в свою трехкомнатную квартиру в районе метро «Динамо», а зарабатывал так много, что маме можно было ничего не делать и при этом жрать сколько угодно. Работать мама, однако, не бросила. Она была музыкальным педагогом, любила свое дело и на предложение сидеть дома с ребенком ответила отказом. На работу она, впрочем, ездила теперь на такси. Расходы на транспорт превышали ее зарплату, и дядя Володя со смехом говорил, что она единственный человек, который работает и еще за это приплачивает.

Мамина «однушка» в Химках, где Раздолбай провел первые пять лет жизни, осталась свободной. Дядя Володя предлагал сменяться на четырехкомнатную, но мама сказала, что пусть, когда Раздолбай женится, ему будет где жить, и «однушку» стали время от времени сдавать. Называли ее «та квартира». Небольшими деньгами, которые «та квартира» приносила в семейный бюджет, мама очень дорожила. Она тяготилась зависимостью от мужа и ездила иногда на метро, чтобы сберечь выданную на такси пятерку, или ходила по комиссионным в поисках кофточки дешевле, чем в магазине. Сэкономив и отложив несколько рублей, она была счастлива, словно заработала, и лелеяла свою заначку, чтобы потом истратить ее на сына.

Первое время Раздолбай относился к дяде Володе как к постороннему, и ему даже не приходило в голову, что они с мамой живут в его доме. Но как-то мама и дядя Володя поссорились, и Раздолбай крикнул из своей комнаты:

Мама, что бы там у вас ни было, я на твоей стороне!

Он хотел показать, что считает постороннего дядю заведомо неправым, и был уверен, что дядя, сознавая себя чужим, согласится с этим и от мамы отвяжется. У дяди оказалось другое мнение. В тот же вечер он провел с Раздолбаем воспитательную беседу, в которой объяснил, что безответственно брать чью-то сторону, не вникнув в суть конфликта; что конфликта к тому же нет, а есть проблемы, и решать их надо сообща, а не делиться на правых и виноватых, потому что теперь они - одна семья.

Беседа маленького Раздолбая не убедила. В его представлении, дядя Володя не понимал, что они с мамой заодно и главные, а он один и вообще ни при чем. Чтобы вразумить его, Раздолбай выбрал момент, когда отчим болел, и положил ему спящему под подушку заведенный будильник. Он ожидал, что дядя Володя покорно засмеется, признавая августейшее право шутить над собой подобным образом, но крепко получил по шее и побежал искать заступничества у мамы. От нее Раздолбай получил еще сильнее, и так стало ясно, что дядя Володя не посторонний и с этим нужно считаться.

Перед вами - продолжение культовой повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Герой «Плинтуса» вырос, ему девятнадцать лет, и все называют его Раздолбаем.

Раздираемый противоречивыми желаниями и стремлениями, то подверженный влиянию других, то отстаивающий свои убеждения, Раздолбай будет узнавать жизнь методом проб и ошибок. Проститутки и секс, свобода, безнаказанность и бунт - с одной стороны; одна-единственная любимая девушка, образованные друзья и вера в Бога - с другой.

Наверное, самое притягательное в новом романе Павла Санаева - предельная искренность главного героя. Он поделится с нами теми мыслями и чувствами, в которых мы боимся сами себе признаться.

Павел Санаев

ХРОНИКИ РАЗДОЛБАЯ

Похороните меня за плинтусом-2

Посвящается моей жене Алене

ГЛАВА ПЕРВАЯ

11 августа 1990 года Раздолбай проснулся чуть раньше обычного - в полвторого дня. Солнце за окном было жаркое и белое. Над асфальтом Ленинградского проспекта висел синеватый от грузовой гари воздух. Люди давно ходили по улицам, потели и устало вздыхали. А Раздолбай только открыл глаза. От долгого, тяжелого сна его чувства как будто затупили чем-то увесистым. Он полежал, понял, что заснуть больше не получится, и поплелся на кухню затачивать отупевшие чувства крепким кофе.

На следующий день Раздолбаю исполнялось девятнадцать. Родители, точнее мать и отчим, заранее сделали ему подарок и уехали на книжную ярмарку во Францию, чтобы утром бродить в золотистом парижском тумане, днем удивляться магазинам, а вечером представлять книги крупного советского издательства, директором которого отчим работал большую часть жизни. Трехкомнатная квартира на Ленинградке вторую неделю была в полном распоряжении Раздолбая, но радости от этого он не испытывал. Наливая кофе, он в который раз думал, что свободная квартира - это повод позвать друзей и девушек, пить шампанское, танцевать, обнимать девушек на диванах в полутемных комнатах… Как получилось, что к девятнадцати годам у него нет ни девушек, ни друзей?

Хотя Раздолбаю было без одного дня девятнадцать, выглядел он младше своих лет и был из тех субтильных юношей, в которых есть что-то птичье. Это птичье в себе Раздолбай ненавидел и панически боялся раздеваться на людях. На пляж он не ходил, в баню и бассейн тоже. В военкомат ему пойти пришлось. Там его раздели и выставили в коридор, полный мускулистых организмов. От смущения у Раздолбая пропал голос и, представ перед комиссией, он с трудом пробулькал: «Призывник такой-то для прохождения медицинского освидетельствования прибыл». Вонврачу это не понравилось. Он ткнул Раздолбая меж костлявых ребер заскорузлым пальцем и пообещал отправить в Афганистан.

С Афганистаном опоздали уже, Михаил Трофимыч, выводят наш контингент, - напомнил краснолицый полковник, похожий на краба с этикетки дефицитных консервов.

Значит, погранцом в Таджикистан отправится. Им нужны доходяги - собак кормить.

Полковник и военврач весело рассмеялись, а у «призывника такого-то» окончательно пропал голос. В Таджикистан, как, впрочем, и в армию, Раздолбая не отправили из-за бронхиальной астмы и хронического заболевания почек.

Родного отца Раздолбай не знал. По воспоминаниям матери, папа считался весельчаком, но семейная жизнь и рождение сына засушили его веселость на корню. То и дело он впадал в тоску и угрюмо молчал по несколько дней кряду.

Тоска-а-а… - протянул как-то отец, глядя на ползающего в манежике Раздолбая и сидящую рядом с книжкой мать. - Вот же тоска беспросветная! Удавиться, что ли?

Ну удавись, - ответила мать, не отрываясь от книжки.

Отец вышел из комнаты, снял на кухне бельевую веревку и, привязав ее к верхней петле входной двери, сноровисто смастерил удавку.

Галь! - позвал он. - Поди сюда!

Ну поди, покажу чего.

Мать подошла. Отец накинул петлю на шею и, сказав: «Вот тебе!», повалился плашмя. Веревка лопнула, как струна, придушенный отец врезался подбородком в ящик для обуви и сломал себе челюсть. В больнице ему связали зубы проволокой, мать каждый день носила туда бульоны и протертые супы, а когда челюсть срослась, подала на развод. Отец не возражал и с тех пор не появлялся. Алименты, впрочем, он присылал исправно, и, сложив последние три перевода, мать даже купила Раздолбаю на шестнадцатилетие фотоаппарат «Зенит».

До пяти лет они жили вдвоем. Мама уходила на работу и оставляла его с нянечкой - безответной старушкой, которую Раздолбай бил по спине деревянной лопаткой и обстреливал из пластмассовой пушки разноцветными ядрами. Неприязнь объяснялась просто: путая причину и следствие, Раздолбай думал, что мама уходит потому, что с ним должна побыть эта скучная бабка. Недоразумение лишило бы старушку остатков здоровья, но мама объяснила, в чем дело, и в заключение добавила:

Если я не буду ходить на работу, что мы будем жрать?

Книжный дебют

На сегодняшний день, автор известной книги - это и актер, и сценарист, и режиссер. «Похороните меня за плинтусом» экранизировали, и фильм, в котором приняли участие известные актеры, стал не менее популярным. Своей игрой они способствовали должному восприятию описанных в книге событий. Искренность, с которой показаны события из детства самого автора, не оставляют равнодушным ни одного читателя и зрителя.

В этом году выходит новая книга «Хроники Раздолбая. Спор на балу Воланда». Это продолжение прошлогоднего произведения «Хроники Раздолбая», которые нашли своего читателя и стали не менее популярными. Те, кто читает каждую новую книгу Санаева, с нетерпением ждет ее продолжения: зная, что содержание, искренность, психологический подтекст и путь к вере героя, станет для многих открытием. И может быть, поможет разобраться в своей жизни, понять самого себя.

«Раздолбай» и хроники его жизни

Произведения Павла Санаева и их успех доказали всем, что он очень популярный прозаик. «Хроники…» - это роман о взрослении главного героя, в котором многие узнают себя в те далекие девяностые годы. Понимание того, что есть вера не только в партию и правительство, но и в Бога. Многие в это время начали открывать для себя веру в него, впервые взяли в руки Библию. Именно психологический портрет молодого, мятущегося человека, не оставляет равнодушным читателя. Самоирония, тема любви, происходящие исторические события в стране - все настолько живо описано, что читатель чувствует всю глубину романа и делает нравственный выбор вместе с его героем.

«Хроники Раздолбая. Спор на балу Воланда» - эта книга ожидается в ноябре 2014 года. Многими, в названии, читается связь с произведением Булгакова.

Но, как объясняет сам автор, это лишь название бала, организованного в саду Эрмитаж. Вначале девяностых он состоялся на самом деле: и автор перенес его в свое произведение. В конце первой части «Хроник…» главный герой заключил свое долгосрочное пари с Мартином. Оно заключалось в том, что через двадцать лет, 16 мая 2012 года, главный герой должен доказать другу, что он состоялся в жизни. Об этом будет доказывать красавица, с которой Раздолбай явится на ужин в ресторан. Выиграет ли он этот спор, станет известно уже совсем скоро.